Реальность — это то, что нам сопротивляется

На втором занятии «Парадигмы 3.0» мы встречались с Андреем Макаровым, доктором философских наук, культурологом, ритором. В ходе своей лекции Андрей Иванович бросил в аудиторию такую фразу: «Реальность — это то, что нам сопротивляется». Реальность — это не то, что мы воспринимаем. Реальность — это не то, что конструируем своим сознанием. А то, что говорит нам твёрдое и беспощадное «нет».

Его фраза означает, что настоящий, объективный мир отличается от наших фантазий и желаний тем, что он не подчиняется нашей воле. Реальность имеет свои законы, которые мы не можем изменить простым желанием.

Действительно, наше тело познаёт мир именно через сопротивление. Плотность воздуха, когда мы бежим, твёрдость земли под ногами, тяжесть предмета в руке. Вот подумайте над этим. Получается, что младенцы не знают о существовании реальности.

Для них нет разницы между «я хочу» и «это есть». Голод приходит — грудь материализуется. Дискомфорт возникает — руки подхватывают. Это как «океанические чувство» — состояние, когда границы между желанием и миром еще не проведены.

Затем происходит катастрофа. Мать не приходит мгновенно. Игрушка падает и не возвращается силой мысли. Гравитация не отменяется плачем. Мир впервые говорит: «Нет». Это «нет» — и есть рождение реальности для Человека.

Дальше, развернем мысль о ребёнке, который впервые пытается пройти сквозь стеклянную дверь. Его намерение — двигаться вперёд. Его желание — оказаться по ту сторону. Но реальность вмешивается с болезненной определённостью. Лоб встречает преграду. В этот момент — в момент столкновения, боли, удивления — ребёнок впервые понимает фундаментальную истину, что мир существует независимо от его желаний.

Вспомните своё детство. Помните ли вы стены своей комнаты? Наверняка смутно. А теперь вспомните, как впервые ударились об угол стола, как упали с велосипеда, как обожгли палец о горячую плиту. Эти воспоминания ярки и отчётливы. Почему? Потому что реальность в эти моменты сопротивлялась нам с такой силой, что проникла сквозь все фильтры восприятия прямо в ядро опыта.

В 1687 году Исаак Ньютон сформулировал третий закон механики. Каждое действие вызывает равное противодействие. Это не просто физический закон — это метафизический принцип. Мы познаём мир не созерцанием, а взаимодействием. Реальность открывается не пассивному наблюдателю, а активному агенту, который действует и получает ответ.

Без сопротивления не было бы ни выбора, ни усилия, ни смысла.

Вот, например Любовь. Это не слияние душ, как пишут в романах. Любовь — это постоянное столкновение с инаковостью партнёра, с тем, что он не такой, как вы хотите, не думает так, как вы ожидаете, не реагирует так, как вы планировали. И именно это сопротивление — доказательство, что перед вами не проекция вашей фантазии, а живой человек.

Интересно, что многие мистические традиции описывают Бога именно через категорию непостижимости, неуловимости, сопротивления пониманию. Дао, о котором можно сказать, не есть истинное Дао.

Возможно, Бог — это предельное выражение реальности как сопротивления. То, что абсолютно не зависит от наших желаний, не подчиняется нашим манипуляциям, не укладывается в наши концепции. То, что упрямо остаётся Иным, как бы мы ни пытались его схватить.

И атеизм, в этом свете, может быть прочитан как отказ признать существование чего-либо, что абсолютно сопротивляется человеческой воле.

Формула Макарова — «Реальность — это то, что нам сопротивляется» — это не просто философская элегантность. Это призыв к действию. Точнее — к взаимодействию.

Найдите то, что вам сопротивляется. Материал, который не хочет принимать форму. Человека, который не соглашается с вами. Проблему, которая не решается легко. Привычку, которая не ломается. Себя, который не меняется.

И вместо того чтобы бежать в комфорт симуляции, где всё подчиняется вашей воле, — останьтесь. Прислушайтесь. Ответьте.

Потому что именно в этом диалоге с упрямством мира, в этой борьбе с тем, что не поддаётся, в этом уважительном проигрыше перед лицом Иного — и состоит единственная форма жизни, которую можно назвать настоящей.

Но тогда возникает вопрос.

Если реальность — это то, что сопротивляется, то что происходит, когда сопротивления нет?

Современная цивилизация одержима идеей комфорта. Мы создаём технологии, которые устраняют сопротивление: подогрев сидений в машине, алгоритмы, которые показывают нам только то, что нам нравится, приложения для доставки еды, избавляющие от необходимости готовить. Мы строим пузыри, внутри которых всё течёт плавно, без трения, без усилий.

И вот парадокс. Чем меньше сопротивления, тем менее реальной становится наша жизнь.

А что происходит с человеком, который никогда не встречал такого сопротивления? Он остаётся недоформированным, как глина, которую не обожгли в печи.

Может быть, именно поэтому эпидемии депрессии и тревожности растут именно в самых благополучных обществах? Не потому ли, что реальность перестала к ним прикасаться?

Но формула Макарова содержит ещё один глубинный слой. Сопротивление — это не просто препятствие. Это форма коммуникации. Когда что-то сопротивляется, оно утверждает своё собственное существование, независимое от наших желаний и представлений.

В личных отношениях мы знаем это интуитивно. Человек, который всегда со всем соглашается, не воспринимается как реальный. Мы говорим о таких: «Я не понимаю, что у него в голове». А вот тот, кто спорит, не соглашается, отстаивает свою позицию — тот реален. Его сопротивление нашим ожиданиям утверждает его существование как отдельной, независимой личности.

Давайте еще углубимся. Сопротивление проявляется на разных уровнях бытия, и каждый из них открывает свою грань реальности.

Физическое сопротивление — самое очевидное. Гравитация, которая не даёт вам взлететь. Стена, которая не пропускает вашу руку. Усталость мышц после бега. Это сопротивление учит нас законам материального мира, его ограничениям и возможностям. Неслучайно многие философы (от Платона до Ницше) видели в физической борьбе, в преодолении телесных пределов путь к истине.

Социальное сопротивление — это когда другие люди не соглашаются с нами, критикуют, отвергают наши идеи. Это больно. Но именно через это сопротивление мы понимаем, что живём не в солипсистском пузыре, а в мире, населённом другими сознаниями, столь же реальными и упрямыми, как наше собственное.

Философ Гегель построил целую систему на идее, что самосознание возникает только через признание Другого. Я становлюсь собой только тогда, когда встречаю кого-то, кто сопротивляется моей попытке его ассимилировать, поглотить, растворить в себе.

Социальные сети создали иллюзию, что мы можем обойти это сопротивление. Заблокировать неприятного человека, окружить себя единомышленниками, создать эхо-камеру. Но результат — растущее ощущение нереальности происходящего, ощущение, что мы общаемся не с людьми, а с их симулякрами.

Экзистенциальное сопротивление — самое глубокое и самое трудное для принятия. Это сопротивление самого факта существования. Смерть, которая не спрашивает нашего согласия; случайность, разрушающая наши планы; бессмысленность, зияющая под любым придуманным нами смыслом.

Когда мы встречаемся лицом к лицу с абсурдом, с пустотой, с неизбежностью смерти — мы встречаемся с реальностью в её наиболее чистой форме. И как ни парадоксально, именно это столкновение делает нашу жизнь по-настоящему нашей.

А теперь самое интересное. Реальность сопротивляется нам не только извне, но и изнутри.

Наше собственное бессознательное — это тоже форма реальности, которая нам сопротивляется, которая упорно не подчиняется сознательному контролю.

Вы когда-нибудь пытались просто перестать беспокоиться? Или силой воли влюбиться в «правильного» человека? Или приказать себе забыть травматическое воспоминание? Как это сработало?

Наша собственная психика сопротивляется нашим приказам с той же упрямой независимостью, что и внешний мир. Симптомы возвращаются. Тревога прорывается. Желание игнорирует рациональные доводы.

Мы для себя самих — реальность

Поэтому депрессия — это не просто «грустные мысли», от которых можно избавиться позитивным мышлением. Это нечто, что сопротивляется воле, что обладает собственной тяжестью и инерцией.

Именно поэтому банальные советы «просто взбодрись» так оскорбительны — они отрицают реальность чужого страдания.

Но вот вопрос, если вы не можете контролировать собственные мысли и эмоции, кто тогда «вы»?

Далее. Если реальность — это то, что сопротивляется, то наше знание о мире — это, по сути, карта этих сопротивлений.

Наука работает именно так. Учёный выдвигает гипотезу — это попытка подчинить мир нашему пониманию. Затем проводит эксперимент — это столкновение с реальностью. Если реальность «сопротивляется» (гипотеза не подтверждается), мы узнаём что-то новое.

Научный метод — это институционализированное признание того, что мир не обязан соответствовать нашим теориям.

Галилей обнаружил спутники Юпитера не потому, что хотел их там увидеть, а потому что они упрямо продолжали быть там, независимо от церковных догм.

Кванты ведут себя безумно и контринтуитивно — но именно это их странное сопротивление нашему здравому смыслу доказывает, что они реальны.

Наука — это история смирения перед сопротивлением фактов. Флогистон исчез, потому что не сопротивлялся проверке. Атомы остались, потому что продолжали оставлять следы в камере Вильсона, хотели мы того или нет.

Современная нейронаука добавляет удивительное измерение к идее Макарова.

Согласно теории «предсказывающего кодирования» (predictive coding) наш мозг — это не пассивный приёмник информации, а машина, которая постоянно генерирует предсказания о том, что должно произойти.

Большую часть времени мы не воспринимаем реальность напрямую — мы воспринимаем наши собственные предсказания о ней.

Мы видим не то, что есть, а то, что ожидаем увидеть. Реальность воспринимается мозгом только тогда, когда она нарушает наши предсказания, создаёт «ошибку предсказания».

Другими словами. С точки зрения работы мозга, реальность — это буквально то, что сопротивляется нашим ожиданиям.

Вот почему новые впечатления кажутся более реальными, более яркими. Вот почему первая любовь, первое путешествие, первая работа остаются в памяти так отчётливо — они создавали максимальные ошибки предсказания, максимальное сопротивление нашим моделям мира.

И вот почему жизнь, которая течёт по рутине, по привычке, по накатанной колее, начинает казаться нереальной, сновидческой, проходящей мимо. Реальность ускользает от нас не потому, что её нет, а потому, что она перестала нам сопротивляться.

Это объясняет странный феномен. Почему люди иногда сознательно ищут трудностей, опасностей, даже боли? Экстремальные виды спорта, сложные проекты, рискованные бизнесы — всё это способы встретиться с реальностью в её неразбавленной форме.

Скалолаз на отвесной стене, предприниматель, рискующий всем ради идеи, художник, борющийся с непослушным материалом — все они ищут не просто острых ощущений. Они ищут реальность, которая ответит, которая скажет своё веское слово, которая подтвердит — да, ты жив, ты здесь, это происходит на самом деле.

Но мы живём в эпоху, когда технология впервые в истории человечества создала среду, где сопротивление можно почти полностью элиминировать. И это не метафора — это буквальная реальность цифрового мира.

В видеоигре вы можете изменить уровень сложности одним щелчком. В социальных сетях — заблокировать любое несогласие. Алгоритмы рекомендаций показывают вам только то, что, согласно их расчётам, вам понравится. Искусственный интеллект пишет за вас письма, дорисовывает картины, дописывает тексты — всегда податливый, всегда соглашающийся.

Технологичные гиганты создают виртуальные среды, в которых реальность не сопротивляется по определению, потому что эти среды созданы для максимального удовлетворения наших желаний. Но что происходит с человеком, который проводит большую часть жизни в пространстве, где реальность отсутствует?

И именно поэтому люди чувствуют растущее ощущение нереальности, дереализации. Мир становится слишком податливым, слишком комплиментарным. Нам не хватает настоящего сопротивления.

Возможно, именно поэтому экстремальные виды спорта, холодные обливания, марафоны и триатлоны стали так популярны.

Люди ищут встречи с сопротивлением, потому что только в этом столкновении они чувствуют себя живыми, реальными.

При этом психиатры уже фиксируют новый феномен. Люди, которые чувствуют себя более реальными в онлайн-играх, чем в физическом мире. Почему? Парадоксально, но именно потому, что игра создаёт структурированное сопротивление — враги, которых нужно победить, задачи, которые нужно выполнить, препятствия, которые нужно преодолеть. В то время как реальная жизнь может быть аморфной, бесформенной, лишённой ясных целей и противников.

Игра предлагает симуляцию сопротивления, искусственную реальность. И для многих это лучше, чем ничего.

Вот вопрос, который не даёт мне покоя. Если следующие поколения вырастут в средах виртуальной и дополненной реальности, где сопротивление можно настраивать как параметр в настройках, что произойдёт с их способностью воспринимать реальность вообще?

Но было бы нечестно воспевать сопротивление, не признавая его тёмную сторону. Не всякое сопротивление благотворно.

Не всякое столкновение с реальностью делает нас сильнее.

Травма — это тоже сопротивление реальности. Болезнь, насилие, утрата — всё это формы, в которых мир говорит нам «нет» настолько жёстко, что может сломать, а не закалить.

Существует предел сопротивления, за которым наступает не рост, а разрушение.

Привилегированный человек может романтизировать сопротивление, потому что он встречается с ним дозированно, контролируемо. Он может пойти в горы на выходные, а в понедельник вернуться в комфортный дом. Но для человека, который спит на улице зимой, сопротивление холода — это не философская концепция, а угроза жизни.

Значит ли это, что формула Макарова неверна? Нет. Но она требует важного уточнения. Реальность — это то, что нам сопротивляется, но не всякое сопротивление делает нас более живыми. Есть сопротивление, которое пробуждает, и есть сопротивление, которое уничтожает. Также различайте сопротивление и упрямство. Не всё сопротивление продуктивно. Иногда мы сами создаём ненужные препятствия.

Мудрость заключается в способности различать эти два типа. И в этом различении скрыт глубокий этический вопрос. Какую долю сопротивления мы должны создавать для себя добровольно, и от какой доли сопротивления мы должны защищать друг друга?

И еще.

Как говорит моя супруга, твои теории прекрасны, но что это значит для нашей повседневной жизни?

Как применить понимание того, что реальность — это сопротивление, к конкретным ситуациям?

Первое. Научитесь замечать моменты сопротивления как моменты контакта с реальностью Когда вы чувствуете усталость во время пробежки — это не просто неприятное ощущение. Это ваше тело говорит вам о своих пределах и возможностях. Когда кто-то не соглашается с вами в споре — это не просто раздражение. Это другое сознание, такое же реальное, как ваше, утверждающее своё существование.

Второе. Уважайте сопротивление Когда мир говорит вам «нет», это не обязательно плохо. Это информация. Это обратная связь. Это — парадоксально — форма диалога. Реальность не игнорирует вас; она с вами разговаривает на языке препятствий.

Третье. Создавайте сопротивление намеренно В эпоху, когда комфорт доступен по подписке, это может быть актом сознательного выбора. Не обязательно идти в крайности — достаточно малых, регулярных практик.

Попробуйте готовить еду вручную, вместо того чтобы заказывать. Продукты сопротивляются ножу, тесто требует вымешивания, время готовки не ускоряется от вашего желания. Это возвращает вас к материальному миру.

Или возьмите задачу, которая находится на грани ваших возможностей — учите язык, осваивайте музыкальный инструмент, решайте математические задачи. Пусть это будет трудно. Именно трудность делает это реальным.

Четвертое. Не избегайте социального сопротивления Разговаривайте с людьми, которые думают иначе. Не для того, чтобы их переубедить или победить в споре, а для того, чтобы встретиться с реальностью другого человека.

Мышление возникает из диалога, из встречи с множественностью перспектив.

Когда мы окружаем себя только теми, кто с нами согласен, мы не защищаемся от ошибок — мы лишаем себя реальности.

Пятое. Практикуйте встречу с экзистенциальным сопротивлением Это самое сложное, потому что здесь нет готовых рецептов. Но есть практики, которые помогали людям на протяжении тысячелетий.

Медитация — не та, что обещает расслабление и покой, а та, что учит смотреть в лицо непостоянству, пустоте, смерти. Буддийская практика «памятования о смерти» (maraṇasati) — это намеренное размышление о собственной смертности не для того, чтобы впасть в депрессию, а чтобы встретиться с реальностью существования.

Или творчество — не как хобби, а как борьба с материалом, со словом, с формой, с собственными ограничениями.

Если вы дочитали до этого момента, поздравляю вас. Вы в числе 10% людей, которые могут быть сфокусированы.

Есть странная ирония в том, что пишу про реальность как сопротивление через текст — через слова на экране, которые не оказывают никакого физического сопротивления. Вы можете прокрутить этот текст, закрыть, забыть. Он не заставит вас ничего делать.

Или всё же заставит?

Может быть, сопротивление, которое оказывает этот текст, — это сопротивление вашим привычным представлениям?

Дискомфорт от мыслей, которые не укладываются в удобную картину мира? Вопросы, которые не имеют простых ответов?

Настоящий текст, как и настоящее произведение искусства, сопротивляется попытке его полностью понять, полностью присвоить. Он остаётся другим, независимым, реальным. И в этом его ценность.

Этот текст тоже сопротивляется, требует усилия, порождает множество прочтений, остаётся загадочным даже после многократного возвращения к нему.

Возможно, именно поэтому мы возвращаемся к великим книгам, к великим фильмам, к великим картинам снова и снова. Не потому, что мы забыли, что в них было, а потому, что они продолжают сопротивляться нашему пониманию, продолжают быть реальными.

Мы построили мир, в котором можно прожить жизнь, почти не встречаясь с сопротивлением. Климат-контроль устраняет сопротивление погоды. Социальные сети устраняют сопротивление несогласных мнений. Развлечения устраняют сопротивление скуки. Фармакология устраняет сопротивление боли. И в результате мы начинаем ощущать призрачность, ирреальность, пустоту — потому что устранили саму реальность.

Но вот что даёт надежду.

Реальность неустранима полностью. Она продолжает пробиваться сквозь любые наши конструкции. Смерть, время, тело, другой человек — всё это продолжает сопротивляться нашим попыткам их контролировать.